16.11.2018
Наука 2.0, Наша академия
Владимир Баликоев: «На уровне птичьего полета карьерный рост не ограничен»
В библиотеке НГУЭУ уже появилась монография доктора экономических наук профессора кафедры финансового рынка и финансовых институтов Владимира Баликоева, выпущенная редакционно-издательским отделом вуза в октябре 2018 года. Она посвящена истории, теории и методологии экономических исследований. О том, куда катится образование без теории, что бывает, когда к власти приходят не те люди, каким образом теория воспитывает лидеров и как написать монографию простым языком, автор рассказал «Нашей Академии».
— Владимир Заурбекович, я пока ознакомилась только с предисловием к вашей монографии, но у меня уже случился разрыв шаблона: она на удивление легко читается. Как вам это удалось?
— Этот вопрос мне задают еще со студенческой скамьи. Когда я защищал диплом в МГУ перед профессорами, в конце один из них поднимается и говорит: «Владимир Заурбекович, вроде бы всё верно, но я так и не понял — вы написали дипломную работу или статью для “Комсомольской правды”?». Ситуация повторялась на защитах кандидатской и докторской диссертаций. Меня часто обвиняли в «ненаучности» языка изложения. Но я уверен, что наука, научные работы должны быть написаны на простом, внятном и понятном нормальном русском языке. Следуя логике древней китайской философии — «пиком совершенства является простота».
— Ваша новая монография называется «Экономические исследования: история, теория, методология». Почему вы обратились к этой теме?
— С одной стороны, в ходе реформ образование вроде бы развивается, особенно его материально-техническая база. Привлекаются специалисты с производства — этого не было раньше. С другой стороны, идет массовое сокращение рабочих программ: если до 1992 года в том же нархозе на экономическую теорию выделялось 250 часов, то сейчас — 64.
Целое поколение специалистов выросло практически без фундаментальной подготовки. Раньше студенты изучали политическую экономию, философию и естествознание, в одних названиях которых уже заложена фундаментальность.
Сейчас три ключевые науки, очень важные для понимания методологии, преподаются уродливо, кусками, мозаично. Политическая экономия вообще выключена из программы обучения в системе высшего образования и сведена к основам микро- и макроэкономики, а философия и естествознание преподаются в объеме семестровых курсов. Даже аспиранты перед защитой своих диссертационных работ сдают кандидатский экзамен не по философии, а по истории науки, куда напиханы куски из различных методологических наук. В результате чего получилась дисциплина всеохватная, глобальная, формирующая самые общие, абстрактные представления об очень интересной дисциплине, но в таком виде перестающая выполнять свои методологические функции.
Между тем, как я хотел показать читателю, правильно, научно найденная и определенная методология исследования дает нашедшему её исключительное право поиска знания, если хотите, монопольное право на поиск научной истины. Некий золотой ключ, открывающий двери в чрезвычайно интересные просторы научного поиска. Ведь поиск методологии — настоящее искусство, основанное на глубоких знаниях. Методология исследования позволяет избегать ошибок. Именно поэтому в книге показано, что все великие ученые-экономисты сначала определялись со своей методологией исследования.
В итоге на защитах кандидатских диссертаций я иногда слышу такие вещи, от которых у меня, пожилого профессора, вянут уши! Например, одна девушка на защите кандидатской диссертации говорит: «Парадигма хозяйственной деятельности птицефабрики постоянно меняется, приспосабливаясь к определенной хозяйственной конъюнктуре». На вопрос, а что такое парадигма, она несет всякую чепуху. На защите докторской диссертации, видя, как свободно докторант обращается с философским понятием «категория», я спрашиваю, что это такое, — и он не может ответить. Моя монография — попытка хоть как-то восполнить этот пробел в экономическом образовании.
— Как вам удалось на 370 страницах уместить весь этот массив знаний?
— Меня давно волновала обозначенная проблема, и я очень старался исполнить, как мне кажется, свой профессорский, гражданский долг перед студентами, магистрами и аспирантами. Да и большинству преподавателей её не грех было бы почитать. Ну, а как говорила моя бабушка, ежели стараться — как не получится.
Ведь наш долг — строить, лечить, учить молодое поколение. Все меняется, а Россия, отечество остается. Россия будет такой, какой мы её оставим следующему поколению. Весь вопрос — каким будет это поколение.
Чем славились российские специалисты, почему за рубежом на них всегда был, да и сейчас сохраняется такой спрос? Мы давали им такое широкое образование, с которым в случае увольнения или сокращения ему не надо было переучиваться — он сам адаптировался под новые требования. А на западе учат совсем иначе: знаете, как на лошадь надевают шоры, чтобы она смотрела только вперед? Вот так же и с западными специалистами — чуть что-то меняется, им нужна переподготовка, потому что по сторонам они смотреть не умеют. У них узкая специализация. А теперь и мы туда же.
— Мне сейчас вспоминается поговорка: «Если ты хочешь накормить человека сегодня, дай ему рыбу. Если хочешь, чтобы он был сыт всегда, научи его ловить рыбу». Ваша книга — как раз об этом, да?
— Абсолютно верно. Хорошо, что вы это вспомнили. Моя книга преследует именно эту цель — «научить ловить рыбу».
— Мне кажется, не только в экономике, но и во многих других сферах отношение к теории сейчас сильно изменилось. Грубо говоря, сейчас я нажму на кнопку фотоаппарата и «вылетит птичка», а какие процессы к этому приводят, мне не важно — главное, что система работает. Значит ли это, что значение практики преувеличено?
— Есть такое. Практика — критерий истины. Когда мы делаем теоретические выводы, изучаем методологию, все это проверяется на реальных результатах. Практика — это явление объективное, против нее ничего нельзя сделать, она идет так, как идет, объективно. Вспомним В. И. Ленина: «Если факты не укладываются в теорию, теорию надо менять». Факты-то не поменяешь.
Но то, о чем вы говорите, — это примитивное использование этой идеи. Многие представители практики дают студентам то, чего ни один теоретик не может дать, от них много пользы. Но практика заменить теорию не может, потому что при любом изменении ситуации практики заходят в тупик —а что дальше? А дальше они вынуждены обратиться к теории — зеркальному отражению реальной жизни. Мы должны изучать экономические науки как можно глубже, чтобы факты, сама хозяйственная практика не застали нас врасплох. Если вдруг появляется новое доселе неизвестное хозяйственное явление, мы должны будем его объяснить, определить, какие причинно-следственные связи обусловили его появление и что за ним последует.
— Есть мнение, что сейчас технологии развиваются очень быстро, появляются новые формы работы — и экономическая теория за всеми этими изменениями не успевает.
— Я нормально к этому отношусь, более того — я об этом вам и говорю. Экономическая практика развивается быстрее, следовательно, задача экономистов — быстрее ее объяснять, а это и есть развитие экономической теории. И в этом смысле теория всегда на шаг позади практики, это нормальная ситуация. Но беда в том, что в связи с обстоятельствами, о которых я рассказывал, этот отрыв увеличивается, если не предпринять соответствующие меры.
— В предисловии к вашей монографии есть интересный момент — три уровня мышления: уровень мышиной норы, уровень кургана и уровень птичьего полета. Расскажите, как это соотносится с теоретической подготовкой?
— В восточной мифологии трилистник является символом знаний, говоря на современном языке, информации, которой владеет человек. По тому, где, на какой высоте, располагается трилистник, определяется уровень знаний человека, иными словами информации, которой он располагает.
Люди, обладающие информацией на уровне мышиной норы, чрезвычайно просто и логично принимают решения. Вся информация укладывается в рамки обычной повседневной работы, где она взаимоувязана, явления просты и очевидны, сами собой разумеющиеся. Стало быть, в их понимании — истинны. Например, скот утром надо напоить и накормить, детей надо воспитывать, а родителей надо уважать. За детьми и родителями надо ухаживать. А поскольку они считают, что в мире именно так всё и устроено, то они не всегда, вернее, никогда не понимают, почему, по какой причине люди, например, управляющие государством, не могут принять столь очевидное решение.
Однако достаточно такому человеку оказаться на уровне трилистника кургана, как перед ним открывается та информация, то видение событий, о которых он раньше и не подозревал. Он начинает понимать, что без определенной методологии принять решение в свете новой информации не так-то просто. И наконец, поднявшись на уровень птичьего полета, он тонет в море информации и начинает понимать, что не в состоянии принять хоть какое-то осмысленное решение. Без методологической подготовки.
Из сказанного очевидно, что, во-первых, каждый человек принадлежит к одному из этих уровней мышления. Во-вторых, непроходимой границы между уровнями мышления нет. Необходимо лишь получить соответствующую подготовку, образование, чтобы стать способным переварить и переработать новый уровень информации. Если такие способности не выявлены в ходе учебы — значит потенциал человека, его возможности будут реализованы на прежнем уровне мышления, но на значительно более высоком уровне квалификации как результат полученного образования. В-третьих, люди должны работать и занимать соответствующие должности только на уровне своего мышления. Если человека назначают на должность, соответствующую более высокому уровню мышления — неизбежны социальные, экономические и политические потери. Блестящий пример — годы президентства Бориса НиколаевичаЕльцина.
Для чего я так подробно изложил в книге эту восточную мудрость? Кажется, что она прямого отношения к теме работы не имеет. В том то и дело, что имеет. Если эти уровни мышления мысленно перевернуть и экстраполировать на нашу систему образования, а точнее на её квинтэссенцию — научные исследования, мы получим определенные уровни глубины анализа исследуемого явления или события.
На уровне мышления мышиной норы мы получаем поверхностный анализ исследуемого события, так как оперируем фактологическим материалом, лежащим на поверхности явлений. А факты, хотя они и вещь очень упрямая, могут быть результатом, как объективного закономерного развития, так и случайного стечения обстоятельств. В этом случае они превращаются в наносные, наслоенные события, которые скрывают суть происходящего события, к которому, в принципе, никакого внутреннего, содержательного отношения не имеют. И, естественно, искажают содержание события. Так возникают различия между сущностью и явлением, случайным и закономерным. Имея в виду именно это, Карл Маркс и высказал замечательную мысль — если бы сущность и явление совпадали, то всякая наука была бы излишней.
Именно мышление на уровне мышиной норы позволяет диссертанту рассуждать о «постоянной смене научной парадигмы в ходе производственной деятельности птицефабрики». Диссертант просто не понимает глубинного значение термина «парадигма». Блеснул красивым словцом-термином и доволен собой.
Обладая мышлением на уровне кургана, люди обладают методологической подготовкой и имеют возможность очистить исследуемое событие от наносного, наслоенного, случайного и приблизиться к его сути. Проникнуть вглубь проблемы. Понять исследуемую проблему хотя бы на уровне отличия сущности и явления. Не говоря уже о владении содержанием научной терминологии.
На уровне же птичьего полета методологическая подготовка становится важнейшим фактором развития — ВСЕГО.
Теперь становится более понятным, что глубинная сущность объективно обусловливает движение событий, каждое из которых объективно возникает в том или ином аспекте нашей реальной действительности, имеющей множество форм проявления на уровне кургана и еще больше — на уровне мышиной норы. И разобраться в этой вакханалии событий и фактов без соответствующей методологической подготовки невозможно.
— Если смотреть с чисто прикладных позиций, то, как вы считаете, проще или сложнее жить и работать, когда ты знаешь что-то большее, чем мышиная нора?
— Сложнее. Намного сложнее! Потому что принять очевидное решение легко. Принять это же решение, когда ты видишь различные факторы, которые на него влияют, и понимаешь, как они могут расположиться, намного сложнее. А уж о диалектике и говорить нечего! Я вам приведу пример, который нам еще в университете рассказывал наш любимый профессор Николай Александрович Цаголов: «Спросите студента, знает ли он решение данной проблемы, и он ответит: “Знаю”. Спросите аспиранта о том же — он ответит: “Вообще-то знаю”. Спросите кандидата наук, он скажет: “Может знаю, может нет — надо подумать”. Профессор же скажет: “Давай-ка я подумаю над этим, а потом тебе отвечу”». Это как раз об уровнях мышления, чем больше у тебя информации, тем труднее принимать решения.
— А в чем же тогда мотивация углубляться в эти теоретические аспекты?
— Находясь на третьем уровне информации, можно решить любую проблему. Любую! Не надо переучиваться, все необходимое для решения уже есть в сознании, достаточно просто посидеть и подумать. Человек, который поднялся на уровень птичьего полета, способен стать лидером. Он мыслит иначе. Тот, кто застрял на первом уровне, — винтик в огромной машине. Исполнитель. На втором уровне человек уже сам понимает, что нужно делать. А на третьем уровне он не только сам видит проблему и понимает, как ее решать, но и может руководить её решением. На третьем уровне владения информацией твой карьерный рост не ограничен —вернее, ограничен только твоим терпением, упорством, знаниями и так далее.
— Всем ли дано выйти на третий уровень?
— Нет. Но это не значит, что изучение теории не принесет никакого результата. Это как минимум повысит квалификацию любого специалиста и позволит ему делать работу более качественно. К примеру, я как детективы смотрю по вечерам «Расследование авиакатастроф». И вот вчера была передача: во время взлета у самолета раскрылся реверс на одном двигателе, сработал тормозной механизм, и у самолета образовалась разнонаправленная тяга. Автопилот один мотор сразу вырубил, но летчик, не понимая, что происходит, включил его снова на полную мощность — и так несколько раз, в итоге самолет рухнул. Почему? Потому что за 12 лет практики у летчика не было ни разу такого случая, а за пять лет обучения ему говорили, что такое возможно один раз на миллиард взлетов. Поэтому такой случай из теоретической подготовки летчиков исключили. Летчик не знал, что делать. Мелочь, которую не предусмотрели, привела к гибели 186 человек.
У нас в экономике, конечно, такой явной трагедии быть не может. Но вспомните «Божественную комедию» Данте — кто у него находится на последнем, самом страшном, нижнем круге ада? Два грешника — убийца родителей и фальшивомонетчик. Почему? Даже убийца родителей убил только своих родителей, а фальшивомонетчик — не просто вор: портя деньги, он обкрадывает абсолютно всех! И богатых, и бедных, и даже нищих! Ошибка экономиста сродни действиям фальшивомонетчика. Я к чему это говорю? Приняв неверное экономическое решение, в зависимости от того, на каком уровне мы сами находимся, мы нанесем урон не только себе, но и окружающим. На уровне предприятия — разорим его. На уровне региона — ухудшим качество жизни всех его жителей. А на уровне государства — проигрыш всеобъемлющий: экономический, социальный, политический, идеологический и так далее — вспомните времена Бориса Николаевича Ельцина! Это тот случай, когда человек не готов был управлять страной. Его уровень — это уровень кургана, а его вынесло политической волной на уровень птичьего полета. И то, что он там натворил — до сих пор расхлебываем!
Юлия Торопова
Наука 2.0, Наша академия